Китайский алхимик - Страница 62

— Еда, — произнес старик.

— Ты только что ел, — нетерпеливо ответил Энтони.

Мне показалось, что старик имел в виду нечто другое.

— Думаю, шкатулку нашли, когда разыскивали съестные припасы. Была война, и солдатам приходилось самим добывать себе пропитание. Итак, гробницу нашли, с годами выяснилось, что она может принести немалый доход, поскольку все ее содержимое было распродано. Я говорю о гробнице императорской наложницы по имени Линфэй.

— Я ничего не знаю об этой гробнице.

— Линфэй, — произнес старик. Энтони поморщился. Если бы дело не было столь серьезным, разговор мог бы принять комический характер, поскольку Энтони все отрицал, а его престарелый отец всякий раз противоречил ему одним лишь словом.

— Итак, Дороти не пожелала оставлять маленькую шкатулку, и ее положили в чемодан. Наконец Вивиан и Дороти прибыли в Канаду. Хотя Вивиан повторно вышла замуж и родила сына Мартина, она так и не смогла пережить потерю своего маленького Энтони. Она ни с кем о нем не говорила и запретила дочери упоминать его имя. Когда Дороти случайно это сделала, Вивиан слегла в постель на несколько дней, и девочку терзало чувство вины за то, что она стала невольной причиной болезни матери. Дороти научилась молчать, и вскоре все стали думать, что ее младшего брата вообще не существовало.

— Но Дороти не забыла своего братишку, которого обожала. Только когда умерла ее мать, а Китай стал более открытым внешнему миру, Дороти почувствовала, что может начать поиски Энтони. Беда в том, что их фамилия была Чжан, одна из самых распространенных в Китае. Она не знала, откуда начать. И потом Дороти не собиралась сама ехать в Китай.

До этого момента на лице Чжана Энтони было написано недоверие, но тут он кивнул.

— Я ее помню, — медленно произнес он. — Мою сестру. Я помню мать, ее прикосновения и запах, хотя не могу вспомнить лица, но также припоминаю еще и маленькую девочку. Как, вы сказали, ее зовут?

— Дороти, — произнес старик. Сын едва взглянул на него. Я плохо знала Энтони, чтобы быть в состоянии прочесть выражение его лица, но мне показалось, что он сердится.

— Дороти стала опытным специалистом в области китайского искусства и старины, куратором отдела азиатского искусства в маленьком, но престижном канадском музее, — продолжала я. — Однажды, разглядывая аукционный каталог «Моулзуорт и Кокс», она увидела одну из серебряных шкатулок, с которыми играла в детстве. Вскоре она увидела и вторую шкатулку из этого набора.

— Минуточку, — бесцеремонно перебил Энтони. Он повернулся к сыну и сказал что-то по-китайски.

Сяолин отрицательно помахал головой. Энтони несколько мгновений смотрел на сына, а затем спросил тихим голосом, от которого мурашки побежали по телу:

— Тогда где они?

Сяолин ничего не ответил.

— Увидев эти шкатулки на рынке, Дороти многое поняла. Во-первых, совершенно очевидно, что их выставил ее родственник. Более того, их появление в Нью-Йорке означало, что шкатулки вывезли из страны контрабандой. Дороти рассказывала мне, что ее отчим привез шкатулки из Китая, но на самом деле это было не так. Она сама вывезла одну шкатулку, потому что была совсем маленькой и не понимала, что делает. Сводный брат Дороти, Мартин, отлично помнит эту шкатулку. Возможно, это было начало всей той лжи, довольно безобидной поначалу, которая разрослась до непредсказуемых и жутких последствий.

Энтони неодобрительно взглянул на меня.

— По просьбе Дороти ее муж купил две шкатулки. Она говорила, что не занимается коллекционированием в своей области, но это была очередная ложь. Полтора года назад Дороти и Джорджу принадлежали все три шкатулки. Дороти сказала, что когда соберет их все, то передаст историческому музею Шаньси в Сиане. Если она действительно говорила правду, то могла бы сделать это уже полтора года назад.

— Она этого не сделала, потому что внезапно придумала, как найти своего брата. Одна из шкатулок раньше была в коллекции Се Цзинхэ. Дороти с Джорджем связались с доктором Се и узнали, что он купил эту шкатулку несколько лет назад, по крайней мере так он им сказал. Они обратились в аукционный дом с просьбой предоставить им информацию о втором продавце, но получили отказ. Однако слова доктора Се убедили их в том, что это был именно он. Доктор Се также сказал, что приобрел шкатулку уже давно. Дороти, которая была куратором музея, самостоятельно проверила источник и не нашла доказательств того, что шкатулка находится в Канаде в коллекции доктора Се значительное время. Ее муж, считавший доктора Се своим коллегой и другом, думал, что стоит поверить ему на слово и что результаты проверки Дороти могут быть ошибочны. Но Дороти не согласилась.

— Шкатулка была в моей личной коллекции много лет, — довольно раздраженно произнес доктор Се. — Я купил ее в Гонконге, прежде чем он перешел в руки китайцев, на совершенно законных основаниях и привез в Канаду тоже законно.

— По-моему, речь сейчас не об этом, доктор Се, — заметила я. — Эта шкатулка была похищена из очень известной гробницы.

— Пожалуйста, продолжайте, — нетерпеливо потребовал Энтони. — Пока я услышал лишь безумные и совершенно голословные утверждения.

— Дороти, — сказал старик, сажая сверчка обратно в корзину. Кажется, он был немного не в себе.

— Мне понятно, почему вы так хотите считать мои слова необоснованными, но поверьте, существует возможность все доказать, и кроме Джорджа Мэттьюза имеются еще два юриста, которые слышали эту историю от самой Дороти, — Ева Рети в Торонто и Майра Тетфорд в Пекине. Далее Дороти решила, что найдет своих китайских родственников и одновременно положит конец контрабанде. Думаю, на это у нее была пара причин. По словам Джорджа, она почти патологически боялась, что кто-нибудь узнает, что она из семьи преступников, и, таким образом, коллеги начнут относиться к ней пренебрежительно. С этим можно не согласиться, учитывая тот факт, что сейчас многие музеи признают, что часть их коллекций составляют похищенные предметы искусства, но Дороти придерживалась иного мнения. С другой стороны, она действительно очень хотела снова увидеть своего младшего брата. Она прекрасно помнила вас, Энтони. Думаю, она всю жизнь скучала по вам.