Китайский алхимик - Страница 44

Чай я пить не стала.

Глава 8

Прошение Линфэй о том, чтобы покинуть дворец и выйти замуж за выбранного ею человека, было отклонено. Обращаться еще раз было бесполезно. Причина: императорский оркестр Грушевого сада значительно пострадает без ее голоса и искусной игры на лютне.

Я вспомнил тот вечер, когда следил за выступлением оркестра, и мысленно попытался представить там Линфэй. Возможно, она видела меня, когда я вышел из тени, чтобы получше разглядеть и услышать. Возможно, именно потому она и выбрала меня.

Когда я в следующий раз отправился навестить Линфэй, я взял с собой сладости и цветы, пионы в память о сестре. Перед этим я решил, что не стану упоминать о ее прошении. Однако когда я появился, меня ожидал ужасный удар.

Линфэй стояла в комнате с растрепанными волосами, несколько прядей валялось на полу, на письменном столе лежали ножницы. В руке она держала большой нож.

— У Юань, — сказала она, — ты должен отрубить по одному пальцу с моих рук.

Я был в ужасе.

— Я не стану этого делать, госпожа!

— Я требую! Ты мой слуга.

— Вы не сможете играть на лютне, — наивно возразил я.

— Именно этого я и хочу.

Свет померк.

— И вы также попросите меня влить вам в горло кислоты, чтобы, вы не могли петь, госпожа? — спросил я, уже не опасаясь, что она догадается, что мне известно о ее прошении. — Или отрубить вам ступни, чтобы вы не могли танцевать? — я очень рассердился, почти как сама Линфэй. — Я не сделаю ничего подобного.

Линфэй подняла нож, словно желая отрубить себе палец. Но затем выронила его и разрыдалась, упав на кушетку. Я не знал, что сказать. Не знал, что сделать. Я просто сидел рядом и долго держал ее руку в своей. Уходя, я нагнулся, поднял с пола прядь волос Линфэй и забрал ее с собой.

Паспорт мне вернули на следующее утро. Очевидно, Майра и доктор Се были очень убедительны, поскольку токсикологическая экспертиза тела Бертона еще не была закончена. По словам Майры, в его крови был обнаружен целый букет токсичных веществ. Она сказала, что он мог бы быть идеальным примером для кампании по борьбе с самолечением. В его чемодане находился большой пластиковый пакет с различными веществами, от всяческих витаминов и минералов до размягченного серебра, чаев и настоек практически от любой известной и неизвестной болезни. В его крови кроме таких вредных веществ, как ртуть и свинец, которые есть у каждого жителя цивилизованной страны, присутствовали, конечно же, серебро, мышьяк, возможно, попавший в кровь вместе со свинцом вследствие плохой экологической обстановки, а также множество других веществ. Такое чувство, что Бертон слишком долго принимал эликсир бессмертия.

Однако причиной смерти, скорее всего, стал гепатит С. Бертон давно страдал от этой страшной болезни, неизвестно как и когда приобретенной. Возможно, это объясняет его чрезмерную заботу о здоровье. Очень печально, но многие вещества, которые он принимал, чтобы чувствовать себя лучше, лишь вредили ему. Как мне объяснил доктор Се, когда мы ранее обсуждали эту тему, организм Бертона принял все эти вещества, в частности, серебро, за чужеродные и, можно сказать, переключился на их уничтожение, в результате чего гепатит С и сделал свое черное дело.

Все это было очень печально, но я чувствовала себя полной дурой. Я подозревала доктора Се в отравлении Бертона. Он не жалел на меня своего времени, а я так отплатила ему. Я считала, что моя жизнь в опасности, потому что убили Бертона. А оказалось, что Бертон по глупости сам убил себя. Как хорошо, что я не оставила Робу истерических сообщений. Конечно, он слишком вежлив, но мое состояние его бы крайне удивило.

Что касается Сун Ляна, убитого в переулке, то разве мне доподлинно известно, что это тот самый человек, который был на аукционе в Нью-Йорке и похитил серебряную шкатулку в Пекине? Я стала думать, что это всего лишь мои предположения. Надо признать, что меня больше заинтересовал его костюм, нежели лицо, а в том переулке в Сиане он точно не был облачен в фальшивый «Хьюго Босс» или «Армани». Он был одет лучше большинства жителей квартала, но, возможно, потому, что он из Пекина. Я видела, что многие жители Пекина хорошо одеваются, особенно в той части города, где я остановилась, около отеля и аукционного дома. Единственным доказательством связи этого человека с китайским искусством была его должность в Пекинском Бюро культурного наследия, а принимая во внимание то, что умер он в Сиане, какое это имеет значение?

Чтобы забрать паспорт, мне пришлось пойти в полицию. Мне также позвонил брат Бертона, о котором я никогда не слышала, и спросил, не могу ли я просмотреть содержимое его чемодана, чтобы решить, есть ли там что-то ценное, что стоит отправить на родину. Этот брат нашел меня через Коттингем — очевидно, Бертон сказал своим сотрудникам, что я тоже охотилась за шкатулкой для клиента, — затем проследил меня до отеля в Пекине, где я оставила номер телефона для переадресации звонков, а уж оттуда до Сианя. Я привезла чемодан в отель и, просидев около него примерно час, приступила к этому неприятному делу.

Это было поучительное и очень прискорбное занятие. Туда, где все люди складывали одежду, Бертон поместил коробку с хирургическими перчатками, переносной очиститель воздуха, дезинфицирующий спрей, большую экономичную бутылку дезинфицирующего средства для рук и еще одну коробку с хирургическими масками. Также в чемодане было две упаковки салфеток. В гостиницах их выдают, но, наверное, Бертон не желал рисковать и пользоваться салфетками из ванной комнаты. В полиции мне сказали, что они оставили у себя большой пластиковый пакет с таблетками и настойками. Очевидно, набор для приготовления чая и чайные пакетики они тоже забрали, потому что в чемодане их не было.