Китайский алхимик - Страница 39

Я знала, что Бертон поехал в Сиань и предположительно в Хуашань в поисках серебряной шкатулки. Логично предположить, что если он шел по обычному пути, то есть посещал каждого торговца антиквариатом, то отправился бы на рынок Басянь Гун в тот же день, что и я. Но этого не случилось. Он поехал к западным гробницам на «мерседесе» доктора Се, а затем прямиком на вокзал и оттуда в Хуашань, чтобы с кем-то встретиться. Утром он встречался с человеком в мечети. Насколько я могла судить, Бертон ходил туда не для того, чтобы помолиться. Он выбрал мечеть, потому что в это время дня там было тихо, а он не хотел, чтобы персонал гостиницы видел, как он болтает со своим визави в вестибюле, где, возможно, было не столь красиво, зато гораздо теплее и уютнее. Кто же был тот человек в мечети и какое отношение он имел к серебряной шкатулке? Принимая во внимания одержимость Бертона, я решила, что он вряд ли пошел бы на встречу по какому-то иному поводу, кроме того, как обсудить вопрос о незаконном вывозе шкатулки из страны. Но если время, указанное в моей голосовой почте в гостиничном номере Пекина, было верным, у Бертона тогда еще не было шкатулки, и неизвестно, нашел ли он ее вообще. Может, человек из мечети уговорил его отправиться в Хуашань?

Я не могла не заметить, что Бертону лучше меня удавалось идти по следу серебряной шкатулки. Мне лишь оставалось следовать за ним. И что это значило? Конечно, большую роль играло его владение китайским языком. Но кто же беседовал с ним? Я видела, как он говорил с двумя незнакомыми мне людьми, человеком в черном и человеком в мечети. Возможно ли, что первый отправил его в Сиань, а второй — в Хуашань? Мне казалось, что если я смогу пройти его путем, то мне удастся все выяснить. Вопрос о том, хорошая это идея или нет, оставался открытым.

Я не имела понятия о том, кто этот несчастный молодой человек, которого убили в переулке. В его смерти я была уверена. Ему не суждено провести ночь в больнице, а потом отправиться домой. Его горло перерезано. Его сердце остановилось за несколько секунд. Могло ли это быть случайное ограбление, закончившееся убийством? Я так не думала. Мне показалось, что он прекрасно знал тех, кто появился из-за того поворота, и принял решение бежать ко мне. Вполне возможно, потому что я была меньшим из двух зол, и он, наверное, думал, что сможет оттолкнуть меня. Только ему это не удалось. Мне пришла в голову ужасная мысль, что если бы я не стояла в том переулке, он бы мог спастись от мотоциклистов, вернувшись назад и смешавшись с толпой на главной улице. Я встала у него на пути, и это стало роковым событием в жизни молодого человека.

Я недостаточно разглядела человека в Васянь Гун, чтобы с уверенностью говорить, что это и есть тот самый, кто в Нью-Йорке так интересовался аукционом, а также тот, кто похитил шкатулку в Пекине, не знала я и того, была ли в свертке действительно серебряная шкатулка. Однако это отсутствие ясности не помешало мне сделать выводы. Это был мистер Подделка, и то, что он желал заполучить шкатулку, возможно, даже пойти на кражу, еще раз указывало на то, что все страсти разыгрались именно вокруг шкатулки. Если это правда, то из-за нее уже погибли два человека.

Еще одним большим вопросом была личность человека в черном, самодовольного офицера. Кто он такой и какое имеет ко всему этому отношение? Откуда его знал Бертон? Очевидно, они были достаточно знакомы, раз Бертону было известно местожительство этого типа. Он отправился в дом в пекинском квартале хутунов и, о чудо, там как раз оказался человек в черном. Договорился ли Бертон о встрече? Пошел ли требовать у него шкатулку? Сказал ли человек в черном что-то такое, что заставило Бертона поспешно отправиться в роковую для него поездку в Сиань?

Я все больше и больше убеждалась в том, что человек в черном специально загораживал серебряную шкатулку в аукционном доме, хотя у меня не было веских доказательств. Если я права, значит, он тоже был с ней связан. Доктор Се попросил меня не пытаться выяснить личность человека в черном, но теперь у меня не было выбора. Кто-то рассказал о нем Бертону, очевидно, это был кто-то, кто был в зале, когда похитили шкатулку, или, возможно, кто-то во время просмотра видеопленки, что включало в список подозреваемых еще троих полицейских. Вряд ли они были виновны, так что оставались доктор Се, Майра, Руби, Дэвид или злосчастный сотрудник «Дома драгоценных сокровищ», у которого был такой виноватый вид, но явно из-за его халатности по службе, а не из-за кражи. Он был в отчаянии от потери работы. Доктор Се утверждает, что не знает человека в черном. Возможно, это так, а возможно, и нет. Может, он просто пытался защитить меня.

Почти через час размышлений, во время которых я все время прислушивалась к тому, что происходит за дверью моего номера, вздрагивая всякий раз, когда хлопала дверь, колонка «не знаю» была вся сплошь исписана. Графа «знаю» оставалась удручающе короткой, фактически всего одна запись: люди, связанные с серебряной шкатулкой, погибли.

И тут я сделала неприятный вывод о том, что я тоже неразрывно связана с этой шкатулкой. От этой мысли стало не по себе. Я находилась в чужой стране, не зная языка, не понимая ничего, что происходило вокруг, и поэтому у меня не было шанса выбраться живой, если я только что-нибудь быстро не придумаю. С чего бы начать? Принимая во внимание время суток и то, что я боялась покидать свой номер, надо было действовать подручными средствами. У меня было множество документов о серебряной шкатулке, которые я собрала целую вечность назад. Я сделала копию фотографии из каталога «Моулзуорт и Кокс», и у меня было несколько снимков шкатулки, купленной Джорджем, которые дала мне Дори. Я также сохранила перевод описания шкатулки, сделанный для аукциона, который вручил мне Джастин из «Моулзуорт и Кокс» во время предварительного осмотра в Нью-Йорке, и я приехала в Пекин с переведенным описанием шкатулки, принадлежавшей Дори.